Реформа украинского образования столкнулась со множеством вызовов и сложным вопросом о том, что важнее — знания или навыки.
Специальный корреспондент Радио НВ Ирина Лопатина узнала, чему стоит учиться и к чему готовиться украинским школьникам, студентам и учителям прямо сейчас.
10 триллионов долларов — именно столько ежегодно расходуется в мире на обучение 1,5 миллиарда детей. Однако на Всемирном экономическом форуме в Давосе признали, что большая часть этих средств направляется на учебные программы и предметы, которые не менялись в течение многих десятилетий.
Накануне ежегодной встречи в Швейцарии Детский фонд ООН UNICEF проводил опрос среди 35 тысяч молодых людей из 160 стран мира, чтобы они озвучили наиболее волнующие их вопросы и пожелания.
На первом месте у молодежи — создание большего количества возможностей для трудоустройства, а уже на втором — получение лучшего образования.
И это не случайно: ежемесячно 10 миллионов человек в мире достигают трудоспособного возраста и осознают, что их умения уже не соответствуют требованиям нынешних работодателей.
В прошлом году основатель Alibaba Group Джек Ма заявил, что если не начать обучать детей другому и по-другому, то за 30 лет мир столкнется с большими проблемами: «Все то, чему мы учили детей в течение последних 200 лет, базировалось на знаниях. Мы не можем учить наших детей, чтобы они вступили в состязание с машинами — машины умнее. Ценности, вера, критическое мышление, работа в команде и проявление заботы о других — это основное, знания этому не научат. Исходя из этого, мы должны развивать наших детей в спорте, музыке, рисовании и искусстве, убеждая в том, что люди — особенные. Все, чему мы учим, должно в корне отличаться от того, что делают машины. Если машины делают это лучше, нам следует задуматься над этим».
Из-за стремительных изменений одним из основных вызовов, поставленных сегодня перед учителями, является то, что они едва ли не первыми должны переходить на новые рельсы и реагировать на запросы времени. По данным Государственной службы статистики Украины, на начало этого учебного года в средних общеобразовательных заведениях разные предметы преподавали около 440 тыс. учителей.
Эксперт направления «Образование» аналитического центра Украинского института будущего Николай Скиба заявил, что сегодня отечественная школа сфокусирована на успешной сдаче Государственной итоговой аттестации и Внешнего независимого оценивания:
— Что такое «12» по математике, что это подразумевает? Только то, что ребенок просто запомнил содержание программы и может ее изложить. Что конкретно ему может понадобиться в жизни? Как отличить умение воспроизвести материал и создать на его основе новые модели — этого школа не проверяет, к сожалению.
Фото: Freepik
Николай Скиба заявляет, что согласно опросу Киевского международного института социологии, проведенному в декабре прошлого года, образовательным заведениям не доверяют 54% респондентов.
Школа воспринимается как вынужденная обязанность, чтобы потом продолжить обучение в вузах. К тому же определенное количество родителей воспринимает учебное заведение как некий «сейф» для контроля за ребенком, пока они отсутствуют.
Именно из-за этого, по мнению Скибы, от ребенка требуют послушания, усидчивости, умения запоминать и правильно себя подать перед учителем, самопрезентовать, дабы не раздражать взрослого.
Хотя современная жизнь требует совершенно иного — выходить за рамки, задавать побольше вопросов, экспериментировать и творчески подходить к решению задач. Ученые и экономисты даже представили прогноз необходимых навыков на ближайшие годы, рассказал Николай Скиба.
— Прогноз до 22-го года о том, какие навыки будут приоритетными: аналитическое мышление и инновативность, опять-таки активное обучение и стратегическое мышление, дальше идет креативность, оригинальность; далее — умение заниматься дизайном технологий и программировать (в расширенном значении — понимать, что это такое, давать техническое задание). А какие навыки меньше всего будут востребованы в 22-м году — это оперирование процессами вручную, память, вербальные навыки, как ни странно — менеджмент финансов и материальных ресурсов, навыки инсталлирования технологий, даже умение читать и писать.
Эксперт заявляет, что сегодня педагога оценивают по тому, как он «держит» класс, а именно, насколько тихо в классе, пока он ведет урок.
Соответственно, шум и лишние движения воспринимаются как нарушения; отклонение от норм и являются признаком того, что учитель не контролирует ситуацию, а значит не дорабатывает. К тому же действующая система учит учителей опасаться ошибок, и этот страх они передают детям.
По мнению Скибы, ошибку нужно воспринимать как шанс для обучения, возможность, способствующую обучению. Пока же учитель, как правило, воспринимается как человек, который преподает какой-либо материал и должен доходчиво его объяснить ученику.
Однако следует оценить эту профессию с другой позиции и посмотреть на учителя как на специалиста по развитию человека, содействующего раскрытию его потенциала.
"Работа в школе — это не приговор, а наоборот — старт очень классной карьеры", — эксперт Украинского института будущего Николай Скиба
— Человеку требуется развитие в разные периоды жизни, в том числе на рабочем месте, во время перемен в карьере и по ее завершении. К тому же знания и навыки быстро устаревают — продолжительность их цикла около трех лет, некоторых — около 18 месяцев. Это означает, что людям придется переквалифицироваться весьма активно и часто (стало быть, должны появиться специалисты по переучиванию). Если такой человек квалифицированный, то он может «вырасти» от школы до тренера первых лиц либо сочетать и то и другое. Учительский диплом — это не приговор, даже работа в школе — это не приговор, а наоборот — старт очень классной карьеры.
С данным утверждением согласны и зарубежные аналитики — обучение современного человека продолжается всю жизнь, поэтому ему следует учиться новому чуть ли не ежедневно. К тому же появился прогноз о том, что образовательные программы разделят на краткие промежутки времени.
Одна из причин — неспособность человека сосредоточить внимание на чем-то одном в течение длительного времени. Пересматривают и методики преподавания: ученые определили, что фокус внимания человека будет сложно удержать дольше семи минут.
В целом же в современном мире технологии изменяются стремительными темпами — на уровне школы практически невозможно предвидеть, что произойдет спустя пять лет, не говоря уже о 10−20.
Поэтому, по мнению соучредителя платформы массовых открытых онлайн-курсов Prometheus Ивана Примаченко, основная стратегия должна заключаться в закладке прочного фундамента в детях.
А это, в первую очередь, качественное образование. Следовательно, учителю понадобится тот же навык — постоянно учиться новому, говорит Примаченко:
— Умение учиться новому и адаптивность — сейчас абсолютно фундаментальный для учителей навык будущего. Учитель теперь должен понимать, что он не является единственным источником информации для своих воспитанников в классе, потому что имеется огромное количество ресурсов в Интернете, вне школы. Но вместе с тем учитель является — его ключевая роль — определенным гидом в мире этой безграничной информации и просветительским лидером в классе, а не единственным источником информации, как это было лет 20 назад. В то же время необходимо осваивать цифровые технологии, поскольку со временем начнут появляться высокотехничные инструменты, содействующие безупречному преподаванию в школе. Третий элемент — это положительное психологическое состояние учителя, которое передается ученику. Если учитель в хорошем, здоровом психологическом расположении, то этот фактор весьма серьезно воздействует на учеников, показывает очень яркий пример, который ученики впоследствии воспроизводят в своей жизни.
Фото: Pixabay
По словам Примаченко, учитель должен уяснить и осознать, как мозг человека сохраняет информацию, лучше ее воспроизводит и запоминает. В этом учитель также должен помочь ученику.
Эксперт утверждает, что на сегодня в Украине очень часто используют понятие доказательной медицины; между тем существует и доказательное образование — небольшой перечень методов преподавания, которые на практике доказали свою эффективность.
Примаченко приводит пример, как он выразился, абсолютного мифа о стилях обучения, в частности: большинство учителей не только в Украине, но и на Западе, верит, что есть ученики, которым достаточно воспринимать информацию только визуально; есть также аудиалы, предпочитающие только слышать; а есть кинестетики, которым нужно чувствовать.
— Это абсолютно не соответствует действительности — все исследования последних 25 лет фактически опровергают данную гипотезу, и она совершенно не помогает. Более того — она вредит, потому что лучший способ учить — это комбинировать и визуальный ряд, и звуки, и манипулировать этим в физическом мире, кинестетически. Эта идея, очень вредит, но, к сожалению, большинство учителей пользуется ею.
А как же искусственный интеллект, о котором все говорят? В целом, по оценке McKinsey Global Institute, к 2030 году 800 млн человек могут потерять работу из-за автоматизации — это пятая часть всей рабочей силы в мире. Еще трети придется переучиваться, сохранив при этом свой уровень дохода. Но составят ли конкуренцию работы реальным учителям?
В некоторых странах они уже это делают. Например, в Японии в этом году будет запущен пилотный проект, в котором роботы начнут преподавать английский в 500 классах начальной и средней школы.
На такой шаг власти пошли из-за нехватки учителей. К тому же на роботов требуется меньше средств, чем на зарплату живым людям — правительству Японии они обойдутся в более чем 200 тысяч долларов.
Однако, по мнению британского аналитика и футуролога Яна Пирсона, профессия учителя принадлежит к тем, где искусственный интеллект не сможет полностью заменить человека.
"Профессия учителя — это та профессия, которую сложнее всего перенять искусственному интеллекту", — соучредитель платформы онлайн-курсов Prometheus Иван Примаченко
Это связано в первую очередь с тем, что у роботов отсутствует критическое мышление, а творческий процесс пока невозможно автоматизировать.
По словам соучредителя Prometheus Ивана Примаченко, если исходить из того, что когда-либо в мире появится искусственный интеллект на уровне человека, то рано или поздно он сможет заменить учителя. Однако проблема и вопросы для дискуссии, когда именно это случится?
— Некто, весьма оптимистично настроенный, заявляет, что это может произойти в течение нескольких десятилетий, но мое личное мнение — я не верю в это. Я не думаю, что мы можем говорить об общем искусственном интеллекте в ближайшие 50 лет. Возможно, на это уйдет 100 лет, я бы не был таким супероптимистом. Поэтому мой ответ крайне прост: когда-то, в очень отдаленном будущем, это произойдет. В ближайшем будущем, когда мы говорим о 10−20−30 годах, этого не случится с вероятностью 99, 9%. Поэтому пока серьезно готовиться к подобному сценарию или серьезно опасаться и надеяться я бы не стал. Тем более что профессия учителя — это та профессия, которую сложнее всего освоить искусственному интеллекту.
Эксперт направления «Образование» аналитического центра Украинского института будущего Николай Скиба согласен с тем, что даже на современном уровне проникновения автоматизации роль учителя как ментора остается. Здесь также присутствует и ценностный аспект — для развития человека нужен другой человек.
Для этого учителю крайне необходимы комплексные знания по философии, психологии, логике, социальным отношениям, умение ориентироваться в медиапространстве, коммуникативные навыки и даже способности подобрать себе одежду, которым он сможет научить других.
— Учитель — это специалист по взращиванию человеческого капитала, а человеческий капитал — это ресурс, создающий основные активы современного мира. Поэтому и педагогическое образование необходимо построить от того, что такое человеческий капитал, как его растить, — отмечает эксперт.
Кстати, в Украине 211 вузов готовит учителей для преподавания в школах. И количество таких заведений увеличивается: в 2016-м педагогическое образование можно было получить в 202-х вузах.
По данным Министерства образования и науки, в прошлом году из вузов выпустили почти 40 тысяч бакалавров, магистров и специалистов с педагогическим образованием.
Подготовку учителей эксперты называют едва ли не самым консервативным видом образования — быстро меняться, следуя современным требованиям, многим высшим учебным заведениям не удается.
Я убедилась в этом во время учебы в педвузе в начале 2000-х: у нас был организован специальный курс «Технические средства обучения», на который отводилось около 10−15 часов. По большому счету мы должны были ознакомиться с современной аппаратурой, применяемой учителями на уроках.
Фото: Freepik
На первом же занятии мы зашли в кабинет, большую часть которого занимал огромный кинопроектор «Украина», хотя уже тогда наш преподаватель предупредил, что вряд ли у нас будет возможность вообще с ним где-то поработать — такого устройства уже практически нигде не было.
Однако большую часть курса мы изучали, в какой последовательности заправлять кинопленку через десятки различных элементов этого устаревшего кинопроектора. Несложно догадаться, что эти знания никогда мне так и не понадобились.
— Педобразование остается одним из «ретроградов» высшего образования(и образования вообще) именно потому, что там действует установка на сохранение рабочих мест, ставок, сохранение учебных часов, — рассказывает эксперт направления «Образование» аналитического центра Украинского института будущего Николай Скиба. — Сохранение продолжается до сих пор, поскольку никто не знает, что с этими людьми делать. У них и в дальнейшем будет проявляется синдром «осажденной крепости», которую нужно защищать и отстреливаться от всяких реформаторов, пока не дать этим людям возможность отступления и переквалификации.
Однако с момента моего выпуска из педвуза прошло почти 15 лет, поэтому, возможно, мой опыт сегодня уже не является показательным?
Впрочем, директор аналитического центра CEDOS Егор Стадный уверен, что педагогическое образование до сих пор пребывает на низком уровне. По его словам, высшее педагогическое образование досталась нам в наследство от Советского Союза.
Пединституты были созданы как ответвления от нескольких крупных классических университетов, от которых отделяли факультеты для учителей. В начале 20-х годов прошлого века также функционировали различные вечерние курсы для педагогов, рассказывает Стадный:
— Когда их отделили от университетов, они фактически ушли от науки. Они, по сути, стали школой штамповки учителей на скорую руку. Это задало неправильный вектор, поскольку в те времена была такая необходимость — как можно скорее, лояльных, не обязательно суперграмотных, но побыстрее «покрыть» неграмотное население. Сеть институтов народного образования очень расширилась, в период независимости все продвигалось точно так же. И появляется пропасть между классическими университетами и пединститутами — есть огромная дистанция в том, что называется «предметная часть» — владение собственно предметом. Вот такое выхолащивание науки из университетов делает учителей по умолчанию слабыми.
"Педобразование остается одним из «ретроградов» высшего образования", — эксперт Украинского института будущего Николай Скиба
К тому же, по статистике, в педвузы в основном идут студенты с минимальными баллами Внешнего независимого оценивания (ВНО), рассказывает соучредитель платформы массовых открытых онлайн-курсов PrometheusИван Примаченко. Поэтому возникла абсурдная ситуация, когда самые слабые абитуриенты после окончания вуза начинают учить детей.
Кроме того, внутри вузов наблюдается немало нездоровых процессов и скандалов, в том числе связанных со лженаукой. Однако все скандалы в основном завершаются обсуждением в соцсетях и несколькими упоминаниями в СМИ.
— И это нехороший знак, потому что [именно] сейчас преподавание в университете, скажем так, весьма отдаленное от того, что должно преподаваться на мировом уровне. И наконец, третий момент — это собственно формат педагогических университетов. На Западе уже осуществляется постепенный и безвозвратный переход к модели, когда будущий педагог проходит лишь малую часть своей учебы в университете, заслушивая теорию, а большую часть своего времени он проводит непосредственно в школе — под руководством опытного учителя-ментора, который сразу же на практике объясняет, как он преподает, какие техники лучше, как управлять классом, как общаться с детьми. Это не чисто теоретическое обучение, как у нас, которое уже много лет продолжается. Как правило, это двухлетние программы в смешанном формате: проходит краткий теоретический блок на три-четыре месяца, и затем [человек] только один-два дня обучается в университете, остальное [время] он преподает в школе, — отмечает Примаченко.
В развитых странах применяются более сложные механизмы отбора на педагогические специальности, рассказывает советник министра образования и науки Александр Элькин.
Кроме результатов тестов, которые обязательны для прохождения почти везде, проводится отдельное собеседование с психологом, представителями академий, чтобы определить, с какой мотивацией абитуриент выбирает эту специальность.
— В Финляндии одним из главных показателей на таком собеседовании является то, насколько человек готов не только говорить, но и слушать других, и понимать не только свои потребности и интенции, а прислушиваться к другим и понимать нужды других. Это много вещей, связанных с темой эмпатии, эмоционального интеллекта, которые крайне затруднительно измерить какими-либо формальными тестами. Для этого требуется живое общение.
Александр Элькин напомнил, что в Украине принята Концепция развития педагогического образования, однако такой переход к новому ее качеству не может состояться быстро и сразу. Если ознакомиться с документом, то там, например, предлагают ввести институт педагогической интернатуры и наставничества.
Фото: Kaboompics
Также обещают развивать новые педагогические специальности — андрагог, обучающий исключительно взрослых, тьютор и модератор. К преподаванию в школах предлагают привлекать и людей других профессий (кстати, это могло бы заполнить свободные вакансии в школах).
На конец июля — накануне нынешнего учебного года — в целом по Украине оставались вакантными почти 4800 должностей педагогов, большая часть которых — в сельской местности. В тройке самых востребованных в украинских школах — учителя иностранных языков, начальных классов и математики.
Меньше всего вакансий было среди социальных педагогов, учителей истории и педагогов-организаторов. В Министерстве образования и науки сообщили, что в основном эти должности заполнили за счет выпускников педагогических вузов.
Еще полтысячи вакансий, а именно учебных часов, распределили между другими учителями или теми, кто работает по совместительству. Нехватка кадров не обошла и Киев, в котором средняя зарплата учителей составляет около 11 тысяч гривен.
На начало 2019-го 138 должностей в столичных школах оставались вакантными. Самая большая потребность в учителях информатики, английского языка и физкультуры.
Эти вакансии могли бы заполнить и люди без профильного педагогического образования, говорит директор аналитического центра CEDOS Егор Стадный. По его словам, по всей Украине — особенно в крупных городах — можно было бы отыскать несколько тысяч таких «добровольцев».
У них есть образование по классическим специальностям, они уже успели состояться как профессионалы, заработали достаточно денег на жизнь, и у них есть желание поучительствовать в школе.
В течение уже пяти месяцев сам Стадный целенаправленно искал сельскую школу в Киево-Святошинском или Обуховском районах Киевской области, чтобы там преподавать историю.
Даже согласно нынешнему законодательству, он без педагогического образования может пойти в школу. После года работы ему необходимо пройти аттестацию, чтобы получить право в дальнейшем преподавать в школе в течение еще пяти лет:
"Выхолащивание науки из университетов делает учителей по умолчанию слабыми", — директор аналитического центра CEDOS Егор Стадный
— Нигде я не нужен и не востребован, вакансий нет. Но я просто просматривал результаты ВНО этих школ — они плачевны и катастрофичны. В школах не задумываются о том, что «вакансий нет, но мы поменяем учителя». То есть не вакансия образуется, и «мы ищем нового», а «мы замену ищем этому учителю», чтобы пришел человек, который бы лучше учительствовал. Министерство должно обратиться с призывом: «Уважаемые, рассчитываем на вашу поддержку, помощь, реформа нуждается в вас — идите в школу, если есть желание». Школы взамен должны понять: «Стало быть, где-то на рынке труда я гипотетически, если проживаю в большом городе, могу найти тех фанатиков, которым не важна зарплата и они готовы поработать». Если школа в самом деле заинтересована в повышении уровня преподавания, то это был бы неплохой вариант. И это то, что сейчас нас может спасти от уже почти непоправимой катастрофы. Это быстрая «остановка кровотечения», потому что дальше «организм» нужно восстанавливать и внедрять кардинальные изменения.
Среди необходимых изменений — пересмотр государственного заказа на учителей. По словам Егора Стадного, в 2018-м заказ от государства составил 12 тысяч мест в университетах по всей стране в разные педагогические специальности. Больше всего — на базовую старшую школу, почти 7,5 тысяч. Однако эксперт сомневается, что в Украине востребовано такое количество мест в конкретных регионах.
К тому же большинство студентов педагогическое образование рассматривают как социальный лифт — оно обеспечивает им переезд в более крупный населенный пункт или получение диплома о высшем образовании.
Поэтому средства из государственного бюджета возможно направлять на подготовку и меньшего количества будущих учителей, но более качественно их обучать, уверен глава CEDOS Егор Стадный.
Впрочем, все эксперты и учителя утверждают, что студентам следует предоставить больше педпрактики в школах.
Многие руководители учебных заведений и учителя на вопрос о современном уровне педобразования отвечают одним словом — «жесть» — и жалуются, что, мол, большое количество студентов не готовы к преподаванию ни практически, ни методически. К тому же большинство из них вообще игнорируют практику и не интересуются«Новой украинской школой».
— Досадно, что сейчас студенты редко заглядывают к нам и не посещают пилотные классы, — сетует учитель начальных классов киевской школы № 249 Ольга Мирошникова. — Хотя мы тесно сотрудничаем с университетом Гринченко, общаемся с их научными сотрудниками, делимся своим опытом. Но мы его передаем не непосредственно студентам, а ученым, а уже они информирует о таком опыте студентов. И эта так называемая процедура проходит через несколько рук — вероятно, такой процесс немного искажает ситуацию. Я бы охотно, несмотря на то что у меня работы в экспериментальном классе хватает выше крыши, пришла бы и провела с ними лекцию. Я усадила бы их за парты и провела там урок второго класса, но такой урок, который мы проводим у нас во втором классе. Чтобы они реально увидели весь процесс, и, поверьте, я бы нашла для этого время. Однако почему-то — это неприятное слово, — но складывается впечатление, что мы не востребованы, что наш опыт не нужен самим студентам.
Фото: coyot / Pixabay
Директор киевской школы № 5 Светлана Олексюк отметила, что если к ней придут устраиваться выпускник педуниверситета и выпускник педучилища, предпочтение отдаст второму.
По ее мнению, ведь то, что «начитывали» в университетах студентам, постепенно превратилось в спам и не имеет никакого отношения к педагогике и психологии, а выпускники училищ находятся в выигрыше именно из-за их большей практики в школах.
— Каждый человек, обучавшийся в педучилище, приходил в школу с огромным, буквально практическим кейсом — такие чемоданчики, в которых размещались дидактические материалы, разные разработки. Это была не формальная папка, а настоящее портфолио, которым человек мог пользоваться и уже смело проводить урок. Мало того — большинство тех людей стремились, а не опасались зайти в класс без сопровождения педагогов. Для меня было профессиональной катастрофой, увидев несколько лет назад статистку о том, что 83% выпускников педагогического вуза (как Национального, так и Киевского, созданных для того, чтобы обеспечивать образование в столице, стране новыми педагогическими кадрами) не доходят до школы. Я хочу, чтобы люди, поступающие в университет, точно осознавали, что у них появилась возможность получить эту лучшую профессию на Земле.
Однако необходимо заниматься подготовкой не только будущих учителей, а и тех, кто уже работает в школе, говорит советник министра образования и науки Александр Элькин.
Запрос среди украинских учителей по поводу повышения квалификации есть, однако 79% педагогов полагают, что система профессионального развития учителей должна быть реформирована.
Такие данные получены в ходе национального исследования Навчати і навчатися, проведенного в прошлом году общественной организацией EdCamp Ukraine совместно с профильным министерством среди 8,5 тысяч учителей.
— Курсы — это скорее посетить и несколько дней провести просто так, от уроков разве что отдохнуть, — сетует учитель украинского языка Татьяна одной из столичных школ. — Откровенно говоря, когда я посещала курсы — не буду называть фамилию преподавателя из университета имени Гринченко, — то у нас были лекции, преподаватели одни и те же, и фактически они рассказывали нам одно и то же. То есть то, что я 10 лет назад слышала, что через 5 лет слышала и я в прошлом году услышала — фактически одно и то же. Разве что с учителями пообщаешься, какой-то опыт коллег можешь перенять. Гораздо больше пользы приносят вебинары и семинары.
Александр Элькин подтверждает проблемы с несовременностью услуг, предоставляемых государственными институтами повышения квалификации учителей.
"Лишь около 10% украинских педагогов владеют хотя бы на минимальном уровне английским", — советник министра образования и науки Александр Элькин
По его словам, лучший способ реформы — это допустить новых игроков в эту сферу, который действительно повысит конкуренцию и улучшит услуги государственных курсов.
Он напомнил, что согласно новому законодательству за пять лет каждый учитель должен пройти как минимум 150 часов профессионального саморазвития. Причем ежегодно определенное количество этих часов должно быть им использовано.
Сейчас в процессе разработки находится положение, согласно которому услуги по повышению квалификации учителей смогут предоставлять негосударственные институты — общественные организации, бизнес-структуры, физические лица-предприниматели, а также сами учителя, которые обладают знаниями, опытом и желанием.
Александр Элькин также назвал направления, которые больше всего интересуют учителей по их развитию:
— 45% опрошенных работников сферы просвещения заявили о первостепенной необходимости повышения квалификации, особенно в овладении иностранного языка. Лишь около 10% украинских педагогов владеют хотя бы на минимальном уровне английским. Безусловно, гордиться тут нечем, и такая востребованность [существует], потому что учителя понимают, что изучать и английский, и другие языки очень важно и необходимо, чтобы разбираться и понимать, чем живет мир, и чтобы быть в курсе последних инноваций. Вторая тема — 43% опрошенных очень беспокоит все то, что связано с профессиональным выгоранием. Налицо востребована профилактика этого явления. Стоит привести еще одну печальную цифру, что одной из причин, способствующих тому, что педагоги оставляют свою профессию, причем одной из наиболее вероятных [причин], является увольнение из-за высокого уровня постоянного стресса. 29% опрошенных отметили эту причину, и мы видим, как это коррелирует с профилактикой такого профессионального выгорания и поддержки учителя в различных стрессовых ситуациях, которые возникают в школе. 39% хотели бы узнать о том, как создать новую образовательную среду. На четвертом месте — потребность в так называемых мягких или сквозных навыках: умение решать проблемы, обучение в течение всей жизни, работа в команде. На пятой строчке — 31% - все то, что касается детей с особыми образовательными проблемами.
Соучредитель платформы онлайн-курсов Prometheus Иван Примаченко заявил, что свободно выбирать негосударственных провайдеров услуг по повышению квалификации мешает не только отсутствие всех необходимых нормативных документов, но и существенное недоверие к учителю в украинском образовании.
Поэтому в управленческой верхушке появляются идеи по контролю над тем, где и как формируется кругозор учителя, говорит Примаченко:
Фото: KokomoCole / Pixabay
— В министерстве возникла идея утвердить перечень провайдеров таких услуг, которые непонятно каким образом будут подвергаться проверкам, но известно, что у них нет достаточного количества ресурсов, чтобы проводить такую работу. И мне кажется, что крайне важно это недоверие преодолеть, потому что единственный способ улучшить ситуацию — сказать «окей, мы доверяем украинскому учителю, который будет проходить эти курсы, потому что он немотивирован проходить некачественные курсы; и если мы доверяем им детей, то, безусловно, мы можем доверить им самостоятельно выбирать курсы».
Украинские учителя хотят развития и вкладывают в это не только свое время, но и деньги. Около 3000 гривен собственных средств за последний год потратил украинский учитель на повышение квалификации.
Об этом свидетельствуют данные национального исследования Навчати і навчатися. Для более трети респондентов на такое обучение мотивирует возможность отвлечься от рутины и получить новые впечатления.
Однако у некоторых учителей, из-за реальной ситуации в школе, которая не всегда совпадает с планами профильного министерства, угасает желание самообразования. Например, одна из таких — учитель английского языка Лариса, у которой 20-летний стаж работы в одной из школ в Западной Украине:
— Трех курсов в летний период мне было достаточно для того, чтобы прийти первого сентября в школу и осознать, что это бесполезная трата денег и своего времени. Пройдя все курсы по Новой украинской школе и придя первого сентября в школу, я поняла, что это настолько оторвано от жизни, просто кошмар. Да, для себя, как для учителя, я получила много новой информации, узнала множество терминов, которых раньше нигде не слышала, инклюзивное образование более детально проходила. Первое, что должно быть в школе по НУШ, — это класс не более 20 человек, и классная комната должна быть разделена на определенные зоны. Об этом ни слова не говорится. НУШ — ну, пставили парты, новые доски, а того, что я изучала на курсах, проходила все лето — 60 часов лекций EdEra, и после этого ты выполняешь тесты — в школе ничего подобного и в помине нет. Но ты понимаешь, что ты проходишь их для себя. Потому что, когда ты приходишь в школу, всего этого нет, — свободы учителя нет, никто планы не отменял — ни воспитательные, ни поурочные, ни календарные. Все дотошно так же, как в Советском Союзе, и остается на том же уровне. Очень все печально.
Кстати, согласно вышеупомянутому исследованию, четверть респондентов полагает, что их школьная администрация нуждается в дополнительном обучении по профессиональному развитию педколлектива.
"Кроме нервного напряжения и бумажной работы аттестация особо ничего не дает", — учитель украинского языка Татьяна
Поэтому эксперты даже рекомендовали бы находить учителям своих единомышленников в саморазвитии и продвижении к новому образованию не только в своей школе, дабы получить понимание и поддержку.
Курсы по повышению квалификации должны улучшать уровень преподавания предметов в школе для учителей, однако, кроме собственной оценки, педагогов оценивает и контролирует государство.
Чтобы проверить их уровень, каждый учитель регулярно — раз в пять лет, а то и раньше — проходит так называемую аттестацию.
Во время нее определяется, соответствует ли учитель занимаемой должности и категории. Однако процедура проведения аттестации уже устарела. К тому же немало этапов аттестации выполняется формально.
Например, учитель должен приглашать других методистов, чтобы те оценили проведение им урока. Однако в национальном исследовании Навчати і навчатисясами педагоги признали, что более 40% открытых уроков были «постановочными».
— Кроме нервного напряжения и бумажной работы аттестация особо ничего не дает, — говорит учитель украинского языка Татьяна. — По себе знаю — вуз я окончила с красным дипломом. Я пришла работать, приобретала опыт, как и все.
Министерство образования и науки решило запустить в этом году пилотный проект — добровольную сертификацию, но пока только для учителей начальных классов. В этом году чиновники позволили зарегистрироваться 1000 участников.
За два дня до окончания регистрации таких добровольцев было 962. Кто пройдет все этапы и наберет достаточное количество баллов, в качестве поощрения получат в течение трех лет надбавку к зарплате в размере 20%.
Среди этапов сертификации — одноразовый выезд независимых образовательных экспертов к учителю с посещением его урока, создание личного электронного портфолио с его наработками и внешнее независимое тестирование.
Заместитель министра образования и науки Вадим Карандий заявил, что пока эта сертификация — абсолютно самостоятельный вид деятельности и функционирует параллельно с существующей системой аттестации:
— Основная задача сертификации состоит в выявлении более профессиональных педагогических работников, в том, чтобы увидеть в реальности этих людей, понять их достижения. Достижения пропагандировать и передавать этот опыт другим с целью профессионального роста.
Фото: Pixabay
Учитель столичной школы № 249 Ольга Мирошникова с 16-летним педагогическим стажем курирует пилотный класс Новой украинской школы. Она зарегистрировалась второй в Украине. Женщина называет себя НУШ-оптимистом и заявляет, что сертификация для нее — это своеобразный вызов самой себе.
Ольга сравнивает ее с конкурсом Учитель года. Она удивляется, что многие коллеги охотно принимали в нем участие в разные годы, а когда зашла речь о сертификации, у всех вдруг возникли сомнения:
— Как мы живем в жизни? Хотим металлопластиковые окна, первое, что спрашиваем — «у вас сертификат есть?». Сардельки хотим — «а покажете сертификат?». То есть мы хотим, чтобы сертификат был, даже чтоб на стене висел. Давайте будем откровенны: образование — сфера услуг. Может, это звучит и не очень приятно, но это сфера услуг. Почему мы — те, кто несет ответственность за детей, их будущее, их психическое состояние в течение дня — не должны быть сертифицированными? Мне кажется, это нормально. Каждая мама будет счастлива, если учитель ее ребенка сертифицирован, он современный, который может воспитывать современных детей, потому что многие мои коллеги, 30 лет назад окончившими университет, размахивают дипломами. То, что сейчас актуально в образовании, лет 30 назад об этом даже не слышали — не то чтобы это преподавали в университете. Поэтому необходимо восстанавливать свой уровень. Полагаю, это было бы для многих хорошая стимулирующая процедура. Кто-то благодаря этому книгу очередную прочитал, а кто-то из жадности, — ведь все-таки надбавка, а есть.
Для молодого учителя Анны Петрушко из киевской школы № 5, которая также зарегистрировалась на сертификацию, деньги не были стимулирующим фактором. Ее учительская ставка — 4100 гривен, поэтому Анна говорит, что 20% надбавки финансово пользы не принесут.
Однако она ничего плохого в сертификации не видит, потому сомневалась недолго — внесла свои данные ночью после первого дня регистрации. Несмотря на это, она испытывает определенные опасения относительно субъективности экспертов, выезжающих на ее уроки:
— Мне бы хотелось увидеть критерии, по которым будут оценивать проведение уроков, потому что все-таки у каждого своя точка зрения. И если речь идет о НУШ и педагогической свободе учителя, то все-таки следовало бы к этому относиться не субъективно. Любое творчество учителя в плане урока должно поощряться. Если будут установлены определенные рамки, и там определиться пункт «Структура урока» — мотивация, содержание темы, выводы (я не утверждаю, что они не важны, они важны), — но если какой-то пункт учитель пропустит, и они скажут: «Все, это плохо», — естественно, сертификация окажется провальной. Если вот такие моменты будут иметь место, например, то все равно это устаревший подход к оценке учителя.
На сегодняшний день несколько сотен экспертов готовит Государственная служба качества образования, сообщил заместитель министра образования и науки Вадим Карандий. По его словам, список экспертов будет в открытом доступе.
— Какой эксперт будет непосредственно производить сертификационную экспертизу конкретного педагогического работника — это конфиденциальная информация, которая станет известной накануне или в день соответствующих экспертиз в учебном заведении.
"Давайте будем откровенны: образование — сфера услуг", — учитель киевской школы № 249 Ольга Мирошникова
Одним из этапов сертификации будет независимое тестирование учителей начальных классов.
Заместитель директора Украинского центра оценивания качества образования Татьяна Вакуленко рассказывает, что участникам предстоит сдавать тесты, то есть это будет определенный набор заданий с выбором одного правильного из нескольких предоставленных ответов.
Однако задания не предполагают развернутых ответов. Во время тестов учителя покажут свои знания по профильным предметам и умения, например, вычислить площадь круга.
Конечно, поместить в ограниченное количество вопросов все пункты программы по независимому тестированию учителей начальных классов невозможно, однако Татьяна Вакуленко успокоила — вопросов вне программы на тестах не предвидится.
К тому же с приближением самого тестирования все участники смогут ознакомиться с демонстрационным вариантом тестовой тетради для учителей, участвующих в сертификации.
Иными словами, отправляясь в пункт тестирования, они уже будут примерно ориентироваться в том, что их ожидает, в частности, какие форматы задач и то, на что следует обратить особое внимание. Пока же продолжается работа над самими задачами.
— Окончательная спецификация и характеристика теста появятся несколько позже, и, соответственно, тогда мы узнаем время выполнения этой работы. До 1 июня однозначно станет известно, что там будет. Есть такая фраза, что учитель готовится к уроку не два часа, а всю жизнь. Поэтому мы хотим учителям пожелать спокойствия, уравновешенности, все пройдет отлично. Если, скажем, этот учитель превосходно работает, — а мы уверены, что подавляющее большинство учителей, которые сейчас регистрируются, это действительно агенты изменений, которые замечательно работают в классе — им нечего опасаться.
К слову, электронное портфолио участники добровольной регистрации должны заполнить до июля. Однако на педагогических форумах актуальным стал вопрос о съемках видео с фрагментом урока.
Беспокойство наблюдается и у родителей, которые в целом поддерживают процесс сертификации, заявила сопредседатель общественного объединения Батьки SOSЕлена Парфенова:
— Единственное что — вот это видео, которое учителя должны загрузить. Не обернется ли подготовка этого видео муштрой детей, чтобы «лучше всего», потому что у нас все, что мы делаем, хотим как можно лучше, и будет ли это видео на самом деле демонстрировать мастерство учителя или станет постановочным видео? И люди, делегированные сертифицировать, увидят разницу в этом постановочном видео и в том, что это было искренне и это работа учителя?
Фото: Dzenina Lukac / Pexels
Между тем заместитель министра образования и науки Вадим Карандий напомнил, что видеосъемка урока — это опция, которой учитель может и не пользоваться, она не является обязательной:
— Учитывая данные, поступающие в процессе регистрации педагогических работников, у нас есть учителя, являющиеся блогерами, ведут свои блоги, размещают и усовершенствуют собственные сайты. Смело могу заверить, что есть учителя, которые намного превзошли это требование, чем просто съемка видео.
В целом же мнения учителей о необходимости подобной сертификации разделились. Есть те, кто поддерживает ее, как, например, учитель начальных классов киевской школы № 249 Ольга Мирошникова:
— Просто немного заржавели наши учителя, они привыкли открыть книжечку, которой уже эдак лет 10, прочитать урок, и не важно, поняли тебя дети или нет. Ну, немножко заржавели, надо их, как в муравейник, палкой потыкать.
Некоторые, наоборот, выступают против этого и предлагают судить о квалификации учителя посредством успешности его учеников. Например, ориентироваться на призовые места на олимпиадах, а также полученные баллы ВНО.
— На учебно-воспитательный процесс данная сертификация абсолютно никак не повлияет. Она не улучшает работу учителя с учениками — только нервный тик для учителя дежурит, — говорит учитель английского языка одной из западноукраинских школ Лариса.
В мире к контролю и аттестации учителей подходя по-разному, рассказывает соучредитель платформы онлайн-курсов Prometheus Иван Примаченко. Особенно в развивающихся странах Африки и Азии, где проводят жесткое тестирование учителей с целью проверки их знаний.
Это происходит из-за их ситуации в сфере образования — иногда это весьма оправдано. Например, в сельской местности Индии немало учителей просто не выходят на работу.
Однако в некоторых европейских странах напрочь отсутствует любое тестирование учителей именно из-за доверия к ним, говорит Примаченко. По его мнению, украинским учителям можно доверять:
— Мы можем использовать в тактических целях аттестацию, но стратегически, на мой взгляд, аттестация пытается подменить более фундаментальный вопрос — вопрос реформы педагогического образования. Аттестуй не аттестуй, но если педагогическое образование и в дальнейшем будет оставаться на весьма низком уровне и в результате будут слабо подготовленные учителя, никакая аттестация погоды не изменит. Если же изменим педагогическое образование в целом, то в таком случае стратегически аттестация нам не очень-то понадобится. Она может быть нам нужна в ближайшие 5−10 лет, поскольку она в принципе является неким переходным инструментом. Министерство должно четко заявить, что разработан стратегический план, и мы должны сконцентрироваться на реформе педагогического образования. Сейчас это выглядит эдаким формальным мероприятием, чтобы серьезно повлиять на качество.
Эксперты в сфере образования убеждены в том, что существует кризис в отношениях между школьными учителями и родителями. Однако родители делают то, что они должны делать, — требуют высокого качества образования.
Между тем невозможно критиковать многих учителей, которые с минимальным ресурсом, а порой вообще без него, не могут дать качественного образования мирового уровня. Поэтому это станет определенным вызовом для Министерства образования и науки.
Учителям понадобится больше ресурсов, в том числе для их самообразования, необходимо уважение к их времени из-за отмены абсурдной отчетности, проявление свободы в планировании обучения и проведении экспериментов.
Тогда, возможно, у почти полмиллиона украинских учителей еще в школе появятся возможности и желание научить детей ориентироваться в мире, где на определенные навыки и знания отведено только три года.