Типичный родитель так устроен, что всё время стремится успокаивать всех вокруг: «Ничего страшного, купим новое платье!», «Сейчас-сейчас! Бусинка из ноздри легко достаётся!», «Извините, я оплачу ремонт мебели!» Мы перевязываем коленки, клеим пластыри, печём утешительные пироги, вытираем слезы, закрываем ладонями детские глазки во время страшных сцен, уводим из тех мест, где шумит перфоратор или просто начинается драка.
Ребёнок может испугаться, расстроиться или получить психологическую травму от неполиткорректной сказки. «Леночка, смотри, какие весёлые шарики!» — отвлекаем мы дочь, чтобы она не заметила дохлого воробья. Мы уверяем, что всё будет хорошо, доктор сделает совсем лёгонький укольчик! Как комарик укусит! Так мы не только уберегаем врачебный кабинет от разрушений, но и формируем для ребёнка образ мира как приветливого и в целом неплохого места. Однако есть опасность: одновременно мы как бы показываем человеку, что его слёзы недопустимы.
Мы лишаем ребёнка важного опыта прожить и осознать свои горести и обиды. Мы приучаем его подавлять негативные чувства, надев привычную маску «всё ок»
Да, существуют социальные нормы, и дети действительно часто стремятся их нарушать. Кто из нас не выходил из самолёта с вопящим ребёнком, пылающими щеками и желанием как можно скорее раствориться в воздухе? Да, мы должны рассказать о правилах поведения в опере, магазине и на эскалаторе. Да, окружающим людям вовсе не обязательно знать, какими словами Петя назвал Вову в садике. Но бывает, что, прикрываясь социальными нормами, мы прячем собственные страхи: очень трудно смотреть, как твой ребёнок грустит.
Невыносимо, когда он рыдает. Плохо, когда он зол и топает ногой. Скорее отвлечь, развлечь, утешить, успокоить!
Мы живём в культуре, в которой не принято выражать эмоции. Если ты такой хмурый — иди к терапевту. Если у тебя проблемы — займись спортом, найди увлечение, всё зависит от тебя. Позитивная психология говорит нам о важности внутренних установок и оптимистического взгляда на жизнь. Держать лицо, не распускать нюни, налепить пластырь и шагать — это не только про пионеров-героев. Это наше представление о правильном поведении.
Хороший ребёнок — тот, который быстро починил велосипед и поехал дальше, а про свои ссадины сказал: «Это ерунда!» Вовсю транслируя такой подход, мы можем вырастить улыбчивого и удобного человека. Но тут вмешиваются психологи, которые говорят, что всё время улыбаться — тревожный признак. Есть причины, по которым нам нужно не просто терпеть детские слёзы и ворчанье, но и проговаривать обиды, позволить ребёнку погоревать. А ещё сочувствовать, даже если их причина кажется нам ничтожной. «Верно, сын, это действительно печально, что у мишки нос отклеился».
Болезненный опыт на детской площадке выражается горем и слезами — это нормально. Не получив желаемую игрушку, поругавшись с соседом, ударившись о бортик песочницы, маленький ребёнок с криком несётся к родителю. Тот неловко вытирает слёзы, бормочет: «Тише, тише, не плачь!» — и покупает сладкую вату. Внутренняя эмоциональная реакция лечится внешним средством, а ребёнок усваивает урок: «Не чувствуй себя плохо, лучше ешь».
Логично, что некоторые специалисты считают: если с раннего детства забивать чувства утешительными призами, то потом не стоит удивляться, когда человек переключится на алкоголь или помчится в аптеку в поисках антидепрессантов. Проблема, конечно, не в сладком, а в том, что взрослый, которому ребёнок доверяет и делится с ним своим переживанием, об этом и слышать не хочет. Он его не обсуждает. Он хочет мгновенного решения проблемы и обезболивания: не следует грустить, нельзя чувствовать себя плохо.
Популярная теория привязанности канадского психолога Гордона Ньюфелда строится на том, что личность учится адаптивности, когда переживает неудачи. Ребёнок хотел залезть на дерево. Не смог. Расстроился. Окрестности огласились горьким рыданием. Пришёл папа, поднял ребёнка на желаемую ветку, шум затих, всем хорошо. В итоге, по мысли исследователя, выросло целое поколение детей, которые не умеют справляться с неудачами и вечно пытаются настоять на своём.
Ребёнку было бы полезно постоять под деревом, поразмыслить о своих возможностях и вершинах, которые хочется покорить. О том, как досадно, когда они не покоряются, поплакать об этом. Слёзы о том, чего не получилось добиться, провоцируют физиологические изменения в нервной системе.
Это, в свою очередь, помогает развить подвижность психики, жизнестойкость: «Да, ветка и впрямь высока — тут я не властен. Ну что ж, найду другое дерево…» В общем, если верить Ньюфелду, детям нужно довольно много плакать, чтобы адаптироваться к миру или хотя бы к форме дачного забора.
Да, это выглядит не очень логичным. Кому в здравом уме захочется разгуливать в обиде или раздражении? Однако исследования, проведённые учёными из Университета Торонто и Калифорнийского университета в Беркли, доказывают, что подавлять неприятные эмоции себе дороже. В итоге их становится даже больше, чем вначале.
Напротив: когда человек принял тот факт, что он сегодня не в духе, позволил себе хмуриться и ворчать, — он лучше справился со стрессом. И, как считают специалисты из Беркли, усилил своё здоровье и благополучие. Конечно, от плохого настроения активного ребёнка может пострадать благополучие окружающих. Но всё-таки страдания из-за несовершенства прицела у пистолета с присосками помогают справляться со стрессом куда лучше натянутой улыбки.
Этот пункт тоже звучит довольно парадоксально, однако британский нейробиолог Майкл Тримбл уверяет, что громкий рёв в песочнице — демонстрация нашей уязвимости. Именно она имеет решающее значение для человеческих отношений.
Плачущие дети вызывают всеобщий прилив сострадания. К ним тут же кидаются бабушки, папы и те ребята, которые просто проходили мимо. Они тоже эмоционально возбуждаются, начинают спорить, что лучше — чинить совок или купить воздушный шарик, суетятся, бормочут: «Тише-тише, вот какая птичка!» Ведут себя страшно неправильно, ненаучно, но зато как здорово, что все они тут столпились вокруг меня!