Многие мои коллеги в период изоляции писали, что это очень подходящее и хорошее время для того, чтобы вдумчиво пройтись по Третьяковке с онлайн-экскурсией или наконец-то прочесть Кафку. Я от подобных советов решительно воздерживалась просто потому, что мои многолетние наблюдения за человеческой природой (и за собой в числе прочих) недвусмысленно подсказывали: тот, кто не мыслит себя без регулярных экскурсий в художественные музеи, посетит их онлайн во время изоляции без всяких подсказок, а тот, кто за 40 предыдущих лет Кафку не прочел, вряд ли кинется к его книгам в период эпидемии и личной и общественной неопределенности.
Однако что-то (или кого-то) поближе Кафки и Третьяковки можно по случаю и узнать получше, подумала я и предложила 50 семьям написать весенне-летние сочинения.
Темы были очень простые: «Все о моей матери» и «Все о моем сыне/дочери». Писали два члена семьи — мать и ребенок. Почему не отец? Я искренне полагаю, что от того, насколько хорошо знают друг друга мать и ребенок, в современном российском обществе в конечном итоге зависит больше, чем от аналогичного знания по линии ребенок — отец. Хотя в последние годы ситуация несомненно движется к некоторому равновесию.
Задания формулировались так:
Для ребенка: расскажи, что ты знаешь о своей матери. Именно знаешь, а не предполагаешь, не догадываешься, не чувствуешь по отношению к ней. Очень просто: что ты знаешь. Вот прямо сейчас.
Практически все дети писали это сочинение у меня в кабинете, пока я разговаривала с их матерями. Для упрощения работы детям я давала некоторые опорные пункты — образование, работа, увлечения, социальная жизнь матери и прочее.
Матери писали сочинения дома и присылали по электронной почте. Их задание было сложнее и ультимативней:
— Только факты, — велела я. — Не надо мне писать: «он добрый». Напишите: «Он всегда сам угадывает, когда у меня болит голова, и приносит таблетку, и еще он подобрал на улице двух брошенных котят, вылечил их и сам уже три года за ними ухаживает». Только так.
Практически все дети — 25 мальчиков и 25 девочек от 9 до 16 лет — инструкцию выполнили.
Две трети не знают, что конкретно делают их матери на работе.
Пятеро знают, как называется организация, в которой работает их мать.
Больше половины не могут назвать должность.
Также больше половины не знают, какое у матери образование, и только двое назвали конкретную полученную ею когда-то специальность.
У пятерых мамы учатся прямо сейчас. Только один точно сказал на кого.
Двое написали: моя мама любит свою работу, она сама мне говорила. Пятеро написали: моя мама не любит свою работу и работает там только из-за денег.
О каких-то действиях и фактах биографии матери до появления на свет самого ребенка («моя мама раньше ходила в горы») упомянули четверо из 50.
Семь человек знают, где и как их мать познакомилась с их отцом. Две трети достаточно точно описали внешность матери.
Хотя бы одно личностное практическое наблюдение — «моя мама обычно молчалива», «мама стесняется говорить с незнакомыми», «моя мама всегда все организовывает, и в семье, и когда мы едем куда-то с другими» — в семи сочинениях.
С описанием увлечений матерей, если не считать путешествий (22 человека), «поговорить с подругами» (17, все девочки) и «посидеть в компьютере, телефоне, посмотреть телевизор» (42 человека) — полный швах. Почти никаких индивидуальных черт. 12 детей написали, что их мама очень любит убираться в квартире. 17 — что обожает готовить. Трое в противовес — «ненавидит готовить» (этим я поверила безоговорочно).
«По всей видимости, больше всего мою маму заботит приготовление мною уроков».
«Ее очень интересует, во что мы с братом одеты — не холодно ли нам».
«Моя мама очень любит обследовать меня у разных специалистов, а потом лечить».
Рассказывая о социальной жизни, пятеро поименно перечислили друзей и подруг матери.
Еще восемь написали «у моей мамы много подруг».
Трое написали: моей маме бывает одиноко, она сама говорила.
Семнадцать: моя мама часто ругается с моим отцом (отчимом).
Десять: у моей мамы хорошие отношения с моим отцом, они не ругаются.
Впечатление такое, что «ругаются — не ругаются» в ви́дении детей единственный критерий хороших-плохих отношений.
Пятеро: моя мама хотела бы найти себе мужчину, чтобы он ей помогал.
Трое: моя мама хочет развестись, но пока не решается.
Один: моя мама сделала четыре пластические операции, но нам с папой сказала только о двух.
Еще один: моя мама занимается благотворительностью. Почему-то без уточнений, что именно она делает. Не знает?
32 сочинения, в той или иной формулировке: «Я сейчас понял, что на самом деле мало знаю о самом близком человеке — своей маме». Я, конечно, внутренне торжествовала, такое читая, ведь это уже результат.
30 из 50 пытались высунуться из предбанника, где писали, и что-то спросить. Трое приходили посмотреть, какого цвета у матери глаза.
Разумеется, многие не удержались от обобщающей фразы в конце своего сочинения типа: «Я очень люблю свою мамочку!», «Моя мама самая лучшая!» Но кто бы их за это осудил? Точно не я.
Практически все родители инструкцию не выполнили. Самой часто встречающейся в их сочинениях оказалась фраза «он у меня очень эмоциональный». Я абсолютно не экзальтирована, но когда прочитала ее в 40-й раз, у меня возникло совершенно иррациональное желание, явно из психологического арсенала плохой училки: взять красную ручку и вычеркивать, вычеркивать, вычеркивать.
Второй мой антифаворит — «он у меня способный, но ленивый». Определение, которое прямо на моих глазах искалечило сотни, если не тысячи судеб и испортило сотни детско-родительских отношений.
Удивительно, но большинство родителей даже не способны внятно и безоценочно описать внешность своих детей. У их детей это получается гораздо лучше, вот хороший пример: «Моя мама низенькая и полная, на одной щеке и на локтях ямочки, глаза большие, карие с зелеными крапинками, когда она смеется — а смеется она очень часто, — глаза закрываются круглыми голубыми веками и видны десны над ровными зубами. Движется мама, как будто катится, но очень быстро, раз — и она уже там, а ты даже и не заметил». Прекрасный портрет, согласитесь. Ни в одном родительском сочинении ничего даже близко похожего, как будто и не учились они все в школе на русской классике.
17 мам фактически переписали в сочинение медицинский анамнез: «Родился недоношенным, в год был диатез...» — и всякое такое. 33 подробно и внятно описали диагнозы ребенка в настоящий момент.
42 мамы (трогательное количественное совпадение) сообщили, что основным увлечением их ребенка является его телефон. Практически все отметили еще по одному увлечению, например: собирает лего, читает книги, рисует, любит гулять с друзьями. Про еще два увлечения написали 26 родителей, про три — 11.
Все перечислили посещаемые до пандемии коронавируса кружки, но из этого перечисления почти нигде нельзя было понять, что там сам ребенок, а что — родительские амбиции или рекомендации медиков.
На пункте с животными моя инструкция была просто не выполнена. «Любит животных» — что это значит? Каждый день гладит кошку? Или выпросил три аквариума, сам их обслуживает, разводит там редких рыбок и состоит в клубе аквариумистов? Понять это из родительских сочинений, увы, было невозможно.
36 родителей честно написали, что они почти не знают, с кем и как общается их ребенок, хотя и пытаются отслеживать. 29 отметили, что у ребенка бывают проблемы со сверстниками, о которых он сам им говорил. Пятеро упомянули о травле, ни в одном сочинении не была названа ее причина.
30 мам написали, что у их ребенка, кажется, нет «настоящих друзей», да, собственно, и времени на них нет.
Подробное и внятное, без «эмоциональности» и «способности, но ленивости», описание собственно характера и личности ребенка — «много говорит», «часто жадничает», «тяжело проигрывает», «упорный в достижении целей» (все это — с примерами) встретилось мне в пяти сочинениях из 50.
В 23 сочинениях описания скатывались в жалобы: «не слушает, что ему говорят», «не уважает старших» и тому подобное. В 11 — в беспредметные восхваления: «очень способный», «красивый», «с хорошим вкусом».
Все родители прочитали сочинения о себе. На мой вопрос: вы себя тут узнаете? Ухвачено ли главное? — положительно ответили 11 из 50. Остальным 39 я порекомендовала, не откладывая, рассказать своему ребенку о себе то, чего им в этих портретах-отражениях не хватило.
Все дети по уговору тоже прочитали родительские сочинения. На аналогичный вопрос про узнавание положительно ответили 36 детей. Я ожидала, что будет пять-шесть положительных ответов и вал подросткового протеста: «Нет, я не такой, я сложнее и интереснее, ты меня не знаешь и не понимаешь!» Но они согласились. С эмоциональностью и ленивостью, приматом гаджета над всем и отсутствием настоящих друзей. Как с таким портретом выходить в мир?
Я расстроилась. А потом подумала: может, это просто толерантность и нежелание расстраивать маму? Так до конца и не решила.
Но уверена, что это упражнение простое и полезное. И лето — хорошее время для того, чтобы что-то узнать о себе и о том, кто рядом.
В завершение приведу тронувший меня лично отрывок (Вика, 13 лет):
«У моей мамы много проблем. Муж ее бросил, на работе задерживают зарплату, а моя бабушка долго болела и умерла в прошлом году. Но моя мама никогда не унывает, она говорит, что мир все равно прекрасен, и любит веселых, она ходит с подругами в кафе и водит нас с братом в музеи и погулять. А когда настал коронавирус, мы с мамой сделали спектакль, засняли его на видео и послали всем друзьям и родственникам, и даже у хомяка и собаки там были роли. И еще мы испекли огромный торт из семи коржей, ели сами и отнесли всем соседям. Моя мама сильная, и я хочу, когда вырасту, быть похожей на нее».
Приєднуйтесь до нашої сторінки і групи у Фейсбуці, спільнот у Viber та Telegram