Быть билингвом в наше время — как минимум удобно, полезно и уж точно совершенно нормально. Когда речь заходит о простых и близких (для нас, конечно) языках, то у родителей не возникает никаких проблем. Большинство в стране знают и украинский и русский, тонко улавливают разницу в значении слов, понимают, что некоторые слова невозможно перевести досконально и прекрасно с этим живут.
Географическая привязка к языкам кажется совершенно естественной: например, где-то в Татарстане дети с младшего возраста легко учат и говорят и на татарском, и на русском. На границах Западной Украины встречаются совершенно удивительные местные диалекты, состоящие из украино-польской или украино-венгерской смеси — но если спросить что-то на украинском — человек тут же перейдет на знакомый вариант родного нам языка.
Такие же ситуации встречаются по всему миру: от Европы, где, например, в Бельгии дети сразу обучаются и французскому и голландскому, до Африки, где племенная культура и разнообразие языков приводят к тому, что приходится знать по три-пять наречий соседствующих групп (и к тому же государственные языки не забыть).
Если вы спросите ребенка из Бельгии, или ребенка из ЮАР, или из Республики Татарстан в РФ, или хоть из Киева — тяжело ли ему учить два, три или больше родных языка — он вряд ли ответит, что это сложно и заставляет просиживать ночи за учебниками.
В конце концов, кто из нас в детстве не уезжал к бабушке на каникулы туда, где говорили на другом языке? И было ли это сложно? Да ни капли: мы росли в мультиязыковой среде и с детства говорили и на русском, и на украинском.
В нашем новом материале рассказываем, откуда появился миф о проблемах детей-билингвов, какие процессы происходят в головном мозге во время изучения новых языков и вместе с Helen Doron English даем советы родителям.
Но когда речь заходит о языке без географической привязки — родителей одолевает волна сомнений. Ведь как это — учить с младенчества английский, французский, арабский, да хоть какой другой язык. Это же плохо может кончится — путаницей в голове, незнанием никакого языка в итоге, постоянными проблемами с пониманием значений слов. Мы уже развенчали этот миф тут, но сегодня немного больше расскажем, откуда вообще растут корни такой идеи.
Главные виновники мифа — американские исследования, проведенные в 70-х и 80-х, результаты которых утверждали, что дети-билингвы обладают более низким интеллектом, путают языки, подвержены социальным проблемам и в результате своей “билингвости” могут получить раздвоение личности, шизофрению и волчанку.
Эти исследования были проведены с нарушением всех норм и протоколов, опровергнуты по сотне раз, результаты признаны невалидными — но панику уже было не остановить. Ситуация аналогична истории про поддельное исследование связи вакцинации и аутизма — результаты отозвали, опровергли, автора исследования — Эндрю Уэйкфилда, который таким образом продвигал на рынок свою вакцину, лишили права заниматься медицинской деятельностью, но миф уже было не остановить и до сих пор он шагает по планете всей.
Главная особенность и беда перевода при изучении второго, третьего или какого угодно языка у детей — он не нужен. До 11-12 лет дети легко формируются как билингвы без привязки к какому-то родному языку. Конечно, выучить языки можно в любом возрасте, но именно у детей формируется пластичность языкового восприятия, которая позволяет легко переключаться и думать на любом из языков. Более того, у таких детей развит механизм “блокировки” участков мозга, отвечающих за другие языки. Допустим, когда ребенок-билингв переходит на английский, русский или украинский, слова не ассоциируются у него с тем, что он говорит — общение происходит естественно, без запинок на “а как это будет по-русски, сейчас вспомню”.
Перевод же наоборот мешает формированию нейронных связи между значениями слов. Работает это вот как: билингв знает, что яблоко, яблуко, apple, jablko, Apfel — это вкусный фрукт, который имеет форму, похожую на приплюснутый шар, растет на деревьях и очень распространен по всему миру. Перевод, в свою очередь, вместо формирования ассоциативного ряда или понимания какого-то понятия (например, того же яблока) заставляет ребенка каждый раз обращаться к значению слова на родном языке. И на вопрос “what is apple?” ребенок вынужден сначала вспоминать, какое слово в русском или украинском соотносится со словом “apple”, потом вспоминать, что “яблоко — это фрукт, растет на деревьях, бывает разным на вкус”, потом переводить всю эту конструкцию в уме на английский (или другой язык) и потом отвечать.
Конечно, в уме это занимает не так много времени, но все тесты на скорость понимания и распознавания слов билингвы сдают лучше монолингвов, изучавших языки через перевод.
Кроме скорости и лишних усилий (вспомнить, продумать, перевести на нужный язык), люди, “привязывающие” все языки к родному, хуже воспринимают информацию на слух и “теряются” при встрече с незнакомыми словами, значения которых не могут подобрать на родном языке.
В то время как ребенок-билингв с легкостью пропустит такое слово и попытается понять его значения из контекста, используя опыт владения языком.
Вдобавок, в каждом языке, даже очень похожих, есть непереводимые слова и языковые конструкции. Конечно, их можно перевести, используя максимально похожие, но в переведенном варианте слово или фраза потеряют часть смысловой и эмоциональной составляющей. Что говорить, если только у простого “run” в английском языке более 150 значений и употреблений, и это без учета идиом. И пока ребенок, которого учили переводить, будет думать, какое из всех известных ему значений нужно подставить именно в этом случае, ребенок-билингв не столкнется с такой проблемой в принципе, потому что знает и чувствует язык как свой, а не переводной.
Во-первых, не бояться и не верить мифам. Даже если ребенок первое время будет заменять некоторые слова конструкциями из другого языка (обычно это бывает в самом раннем возрасте) — это не потому, что он “путает”, а потому, что слова из других языков могут быть легче в проговаривании или более емко описывать какой-то предмет или состояние. Не переживайте, это пройдет как только малыш в принципе освоит процесс говорения.
Во-вторых, стараться развивать мультиязыковую среду. Английский, русский и украинский знают на бытовом уровне почти все — можно говорить на этих языках дома.
В-третьих, организовать для ребенка возможность говорить не только дома — например, на курсах английского Helen Doron English ни дети, ни преподаватели не используют русский или украинский на занятиях. Более того, в центрах обучаются дети от 6-ти месяцев и с ними тоже говорят только на английском! И это работает.
В четвертых, не объяснять какое-то явление, понятие или что угодно переходя на родной язык. Если малыш спрашивает, “what is cloud?”, то и отвечать, объясняя ему что это надо на английском. Понятно, что сказать “это облако” — гораздо проще, но такие объяснения усвоить язык не помогут.
Ну и последнее: языков много не бывает, а вот мало — очень даже.